Пыль ела глаза и скрипела на зубах. Ветра не было уже несколько дней, и солнце светило косматым раскалённым шаром над развалинами дворца Голестана, где дислоцировался наш батальон. Когда мы зарывались здесь в землю, чтоб как-то закрепиться, нам постоянно попадались обрывки холстов и ковров, битое стекло с узорами. Командир запретил их собирать: "Это не наше дело, - сказал он. - Мы воины Аллаха, а не туристы". Позже кто-то говорил, что здесь раньше был художественный музей, но кому сейчас до музеев?
     Я поправил платок хиджаба - так, чтоб оставалась узкая щель для глаз - и вылез по осыпающимся земляным ступеням из бункера. Сразу над входом нависала широкая расписанная колонна, под её прикрытием можно быть, согнувшись, пройти до нашей щитовой, а там уже рядом и выход в город. Солдаты, охранявшие щитовую, хмуро посмотрели на меня - щиты были на исходе, а нам без них не протянуть и дня. Я протянул им записку командира о цели моего рейда и расписался в засаленной ведомости, после чего один из них поставил автомат в угол и спустился в темноту. Второй предложил мне закурить на дорогу. "Осторожней на Бехеште, - посоветовал он. - Там до сих пор следят". На улице Бехешт, к северо-западу от нас недавно вычислили и взорвали пару установок, и теперь неотрывно следили за любым шевелением в близком радиусе - лупили даже по кошкам. "Спасибо, я через парк" - Солдат кивнул.
     Мне вынесли щит и аккуратно примотали на спину. Я попрыгал, сосредоточенно прислушиваясь - ничего не должно звенеть, всё должно быть крепко увязано и проложено мягкими прокладками. Никогда не следует недооценивать соноры противника. Махнув солдатам рукой, я вылез из-под колонны на поверхность.
     Заученно семеня по-женски, я пересёк неглубокие развалины на площади и добрался до засыпанного канала. Присел на корточки, имитируя набор воды, передохнул, а затем быстро прошёл вперёд, до относительно чистой улицы Хаям. Здесь было мало зданий, поэтому пройти было легко. За улицей торчали обгорелые пни - там начинался парк Шахр. Его-то мне и надо было пересечь в длину.
     Главное - не брать слишком влево, где на два квартала тянулась вдоль всего парка ещё дымящаяся улица Бехешт. Лучше всего - держаться середины парка, выбирая самые открытые места. Я приметил несколько деревьев с целыми ветками и двинулся к ним, там хоть какой-то намёк на тень будет. На горизонте торчала непонятно как уцелевшая башня Азади с "тарелкой" на шпиле.
     Война длилась уже двадцать лет. Хотя "война" - это кому как, в мировых новостях она называлась "затянувшимся конфликтом", все к нему уже привыкли давно, и сообщения шли пару раз в неделю, в конце программы. Обычно передавали наши видеозаписи, которые наша спецслужба снимала перед боевыми действиями и отправляла в эфир. Их копировали на лету и монтировали прямо в новости в разных странах. Сюжет особо не менялся - или стрельба из установок по врагу, или передислокация танков по городу, естественно, всё в щитах, чтоб сразу же не накрыли. Для видеопередач старались использовать самые лучшие щиты - именно благодаря им в мире знали о нашей справедливой войне. Да и вообще, где бы мы все были сейчас, если бы не щитовая тактика?
     Я последний раз отхлебнул из фляжки и вышел из-под деревьев. Пора было брать правее, чтобы сразу выйти на площадь Шахривар, оттуда по улице Хомейни уже должно быть почти безопасно. Через квартал по ней располагался музей древностей, относительно целый - раньше там стояли международники и Красный Крест, но они уже неделю как съехали. Враги об этом пока не знали, и Хомейни не простреливалась подробно. Ну да, какой смысл в Красном Кресте, если новые вражеские "дротики" раненых не оставляют - аккуратно стирают в пыль целиком.
     Площадь Шахривар была плотно завалена, сквозь неё шло несколько путаных тропинок по щебню и осколкам витрин. Ненавижу такие поверхности - всегда можно оступиться и загреметь в полной амуниции, а это - резкое движение. Враги их не любят.
     Я добрался уже до самой середины площади, когда мне под ноги попался кусок провода. Увы, он не был оборван, а тянулся, присыпанный мусором, куда-то в ближайшие завалы - в десяти шагах от меня что-то скрипнуло, и с тоскливым дребезгом сверху со склона поехал кругляш дорожного знака, ярко-красного цвета. Прямо на меня. В воздухе свистнуло. Я успел заметить, как по вершине завала началась "штопка" - фонтанчики щебёнки и пыли, идущие в мою сторону - и бросился лицом на землю. Знак, громыхая и подпрыгивая, дополз до меня и замер.
     После молитвы я осторожно повернул голову и скосился на него - в нём было пять дырок в одну линию. Линия упиралась мне в бок. Очень медленно я сел и стал хлопать себя по штанине, отыскивая флягу с водой. "Это щит, - подумал я. - Мой верный, славный щит. Вот почему они не выпустили дротик". Я чувствовал, будто заново родился, я видел каждый камешек вокруг себя во всех подробностях, солнце не жарило, а грело. "Спасибо тебе, щит, ты мне жизнь спас", - сказал я проникновенно. Щит, как обычно, молчал. Я наконец-то отыскал фляжку и долго пил, наслаждаясь каждым глотком. "Эй, щит! - спросил я в пространство. - Ты как, цел там? В следующий раз я возьму снова тебя с собой". Из-за спины донеслось тихое хрипение. Я подумал и протянул воду себе за спину. Вообще-то это было запрещено, но мне было наплевать.
     Я шагал по Хомейни, слева начинался район Монирье, среди улочек которого пряталась подземная база 17, куда мне и надо было добраться. Мне не было страшно - если я остался жив, это означало, что меня уже внесли в базу целей по внешнему виду под грифом "не стрелять". Я даже разговаривал со своим щитом. Мой щит звали Али, ему было восемь лет, и он был родом из Месгарабада. Отца он не помнил, а с матерью они долго скитались по щитовым, пока её не увели на очередную показательную передислокацию. - "Ну и что тут такого?" - Щиты были по двое прикованы к бронетранспортёрам короткими наручниками, чтоб не было заметно, а мать раньше подобрала где-то обломок жести, похожий на автомат, и спрятала в платье. Когда их повезли по улицам, мать неожиданно выхватила этот обломок и помахала им. - "Ну и дура, это же мгновенно". - Да, двумя дротиками. Впрочем от машины тоже ничего не осталось. -"А где тебя раньше носили?" - В Факури, это рядом с той башней, что впереди тебя...
     Напротив музея древностей я повернул налево и осторожно вошёл в жилой квартал по узкому проходу в домах. Щит замолчал. Минут через пятнадцать, когда я начал спускаться в подвалы к первым блокпостам, он вдруг неожиданно кашлянул и зашептал: "Слышь, солдат, имей в виду - Голестан сдают". "Что ты несёшь?! - я чуть не крикнул, резко остановившись. - Тебе приснилось в щитовой, что ли?" - "Факурские говорили. Голестан, мол, на отвлечение пойдёт, пока семнадцатые источник огня выцелят. Спасибо за воду".
     В замешательстве я подошёл к солдатам на блокпосте. Они сняли с меня щит и повели путаными переходами куда-то в центр базы. Мы прошли несколько жилых бараков, склад боеприпасов и пару щитовых; наконец, добрались до штаба. Меня встретил Мухаммади, мой давнишний знакомый по тренировочному лагерю. Я снял платок хиджаба и бросил его на спинку стула, обнявшись, мы поздоровались. Мухаммади прочёл записку от моего командира насчёт передачи дополнительных щитов нашему батальону, довольно закивал. Мы поднялись на лесенке в наземное помещение. Мухаммади повёл рукой, указывая на выведенные щиты - "Для наших братьев ничего не жалко!"
     Клянусь бородой шайтана, мой щит был прав! Что они мне подсовывают? Пожилых мужиков, даже не седых! Ни одной женщины, ни одного ребёнка! Что мне их костыли и протезы! Я что, каждому сонору буду это объяснять? Да я и полдороги с ними обратно не пройду, что говорить о наших установках!.. "Что такое, - забеспокоился Мухаммади, видимо что-то прочтя на моём лице. - Нормальные щиты, не волнуйся, от Красного Креста остались..."
     "Вот сам с ними и ходи! - хмуро сказал я. - Этих не возьму. Если других нет, мы возьмём на южном терминале." Рядом с железнодорожным вокзалом исторически располагались самые лучшие щитовые, исправно снабжавшие все базы. Я это знал. И Мухаммади это тоже знал. Он нервно теребил бороду, улыбка кривилась и сползала с его лица.
     Я подтянул ремешок амуниции. "У меня мало времени. Проводи меня до блокпоста и выдай щит на обратный путь. Желательно тот же. Али который."
     "Тебе нужен тот же щит?" - негромко раздалось из угла комнаты. Я повернулся на голос. У стены за столиком сидел человек в защитном комбинезоне и чёрных очках. "А почему именно тот же?" - "Ну как, - смешался я, - Просто захотелось. Он мне жизнь на Шахривар спас." - "А-а, - понимающе протянул тот и, сняв очки, внимательно посмотрел на меня. Я узнал его, это был Джелаладдин, из центра в Альборзских горах. У него были добрые и усталые глаза. "А скажи, давно ли ты его носишь, свой верный щит Али?" - "Да ну что вы, какой давно, первый раз только, из Факури их совсем недавно пригнали..."
     Джелаладдин вздохнул. "Не волнуйся, мы выдадим тебе другие щиты, гораздо лучше. Они вон там, во дворе. Мухаммади, организуй!"
     Мухаммади радостно заулыбался и принялся мягко теснить меня к двери, быстро говоря что-то о шутке, что хотели меня проверить, что у центровиков такие правила новые... Я ничего не понимал. Так если они мне выдадут хорошие щиты, к чему тогда вся эта сцена? И зачем Джелаладдин расспрашивал меня про мой щит?.. Я толкнулся в спиной в дверь, ведущую во двор. "Да-да, - говорил Мухаммади, - Они там, все там, самые лучшие, они ждут тебя, они расскажут тебе свои истории..." Я оглянулся на пустой двор. Что он делает? Зачем толкает меня под небо? Я же без хиджаба, без щита, у меня автомат за спиной! Какое яркое солнце, это потому что ветер, долгожданный ветер, и пыль рассея... Пыль.

2006